Начну с призеров в этой номинации. Главный приз получил французский Genius Loci Adrien Merigeau, который он снял на Kazak Productions вместе с Folimage. Премьера у него была на Берлинале и тогда он тоже получил приз, но тогда я на него не попала, а вот тут посмотрела. В нем, на мой взгляд, нет никакой радикальности и вообще формальных экспериментов, но изобразительно он сделал мастерски, и вообще это хорошее атмосферное кино про путешествие девушки по ночному опасному и прекрасному городу. У героини расшатанное воображение и она немного под веществами, так что мир вокруг нее меняется ежесекундно. Ну и еще не могу не сказать про мощный финал, превращающий историю про девушку с измененным сознанием в драматический сюжет про любовь матери. И, конечно, изобразительная сторона дела очень важна в развитии этой истории — картинка здесь все время меняет характер и закручивает мир в как будто хаотические композиции. Увидев ее, я сразу стала искать, кто художник и, конечно, оказалось, что кроме самого Мериго, тут рисовал Брехт Эвенс (художник-комиксист, рисовавший знаменитую «Пантеру» и «Марону» Анки Дамиан тоже). Третьим художником на фильме была Селин Дево, которую я помню по давнему смешному и графически стильному мультфильму про Григория Распутина.

Два других анимационных приза достались фильмам, о которых я уже писала. Приз жюри ушел фильму The Six An Xu и Chen Xi, стилизации под китайские эротические картинки, путешествовавшему по фестивалям в прошлом году. А «Специальное упоминание» досталось Serial Parallels Max Hattler, о котором я недавно писала по Штутгартской программе. Из других призеров — Thorax режиссера Siegfried A. Fruhauf, получивший приз молодежного жюри за лучший австрийский экспериментальный фильм — очень красивое абстрактное кино с почти стробоскопическим мельканием и вращением сияющих огней, будто бы затягивающих зрителя в воронку. Вообще, это очень распространенный (особенно почему-то в Австрии) тип абстрактного кино, где все построено на мелькании и которое из-за этого, даже когда там очень красивые фактуры, трудно смотреть, а эпилептикам — просто нельзя. В программе таких фильмов было несколько, и кое-что даже очень эффектное.

После объявления призеров, фестиваль выложил программу лидеров зрительского голосования во всех номинациях и в ней оказался «Мой галактический двойник Галактион» Саши Свирского, с чем его и поздравляю. А приз публики взял австрийский фильм Contouring Veronika Schubert, где на фоне разных, все умножающихся раппортов вышитого орнамента звучали фрагменты всяких учебных бьюти-видео и другие комментарии к обыденной жизни популярных блогеров, состоящие, в сущности, из таких же банальных паттернов.

Теперь о фильмах программы. Первая подборка называлась «Let's Stay Close To Each Other», и в ней даже было несколько фильмов, которые можно определить как нарративные.

Umbilica американки китайского происхождения Danski Tang. Это документальная анимация, положенная на разговор режиссерки с мамой. Дочь задает вопросы о своем детстве и получает искренние ответы. О насилии отца, о том, как мать, чтобы остановить его, отдала дочь в интернат, где девочке было очень тяжело, о том, как она осознала свою гомосексуальность и мать была испугана. Это очень нежный разговор родных людей, из которого мы понимаем силу давления общественного мнения и стереотипов, не дававших матери проявить свою любовь к дочери так, как ей этого хотелось. Но анимация совершенно не иллюстрирует рассказ, а скорее дает ему некую сюрреалистическую параллель. Кстати, очень интересно, как много сейчас в доканимации появляется вот таких диалогов родителей, уехавших из Китая, с детьми, и только сейчас, через много лет, готовых говорить о своем прошлом.

Фильм Helfer, снятый дипломницей Anna Szöllősi из Венгрии — рассказ о сеансе психотерапии для девушки с депрессией и кошмарами. Это сюжет, которому тоже очень подходит сюрреалистическая анимация, показывающая неустойчивость и ужас состояния героини при том, что черно-белая графика выглядит очень реалистически и сделана с помощью ротоскопа.

Фильм мексиканки Aria Covamonas Hideouser and Hideouse я уже видела в прошлом году в Анси, но новый контекст изменил взгляд: в этой программе картина смотрелась гораздо интереснее. Тут режиссерка делает фильм-коллаж о женщине и ее страшноватых фантазиях, работая исключительно с цитатами из классики мирового кино — и изображением, и диалогами.

Фильм американца Patrick Smith Beyond Noh — очередная серия его анимационных каталогов предметов. Только что я писала о фильме с таблетками из программы Штутгартского фестиваля, а тут — маски, начиная с древнего японского театра Но до сегодняшнего масскульта с Микки Маусом. Выглядит довольно эффектно, тем более под барабан, но мысль вполне очевидная, как и в предыдущих его фильмах. Фанат и последователь Пола Буша пока сравнения с учителем — парадоксалистом и умником — не выдерживает.

Ну и два клипа в этой программе (а каждая из подборок заканчивалась бодро-веселым клипом, видимо, чтобы обалдевший от экспериментов зритель слегка взбодрился). Jack американца Faiyaz Jafri, где вроде бы абстрактный розовенький шевелящийся орнамент, похожий на вязаное кружево, как выясняется при увеличении, состоит из многочисленных голых Джеков, играющих на воздушных гитарах.

И, наконец, Paraguaya Punk – Juana Molina снятый аргентинцем Dante Zaballa, у которого мне очень нравился фильм «Мое путешествие в Японию». И тот, и другой фильм — чистая детская радость от рисования яркими красками без правил и ограничений.

Вторую конкурсную подборку назвали Inside & Outside. Здесь было тоже много совершенно экспериментального. Начиналось с видеозаписи движения кинетической скульптуры с названием 200118_T3 автора по имени №1, которая должна была быть показана на выставке — штука со светящимися раструбами вращалась все быстрее, издавая звуки, и рождая в темноте картины из своих световых полос по типу зоотропа.

Кроме того был фильм старого австралийского экспериментатора Dirk de Bruyn — Pattern Recognition, который назвали комментарием к нашему изменяющемуся медиаландшафту. Это очень любопытное кино, где из параллельного монтажа каких-то телепередач, испорченных документальных кадров, множества обложек от дисков и обрывочной рисованной анимации, слоями ложащихся друг на друга, и одновременно звучащих звуков радиоэфира, телевизора и т.д. — возникает энергичное ритмическое зрелище, которое захватывает, несмотря на свою кажущуюся невнятность и «грязь».

И еще один экспериментальный фильм, который трудно, но хочется описать — Marbles выпускницы одной из лучших в Польше киношкол в Лодзи — Natalia Spychala. Это ритмическое предметное абстрактное кино, где вся анимация сделана из нитей на стеклянных панелях, смазанных вазелином (то есть полупрозрачных), причем все это движение похоже на работу механизма и в то же время в нем узнаются реальные кухонные предметы, ноги-руки и т.д с фонограммой из реалистических звуков кихни. Очень медитативный и затягивающий фильм, по-моему, уже успевший получить несколько призов. К сожалению, трейлера тоже не нашла, но вот шоурил Натальи, где есть кусочек из этого фильма про игру в шарики:

В программе этой хватало радикального и беспредметного, что всегда трудно смотреть подряд, спасало, что именно в этой программе стоял «Гений места», а также единственный отечественный участник конкурса «Мой галактический двойник Галактион» Саши Свирского и, как всегда на финал веселый клип — трэшовый и безумный March of the Thinking Machines — Gelbart, сделанный на свою музыку режиссером и композитором Adi Gelbart из Германии.

Третья конкурсная программа называлась «The little things». Из того, что запомнилось в ней — тоже не нарративный фильм молодого японского режиссера и художника Shunsaku Hayashi — Leaking Life. Я видела его на фестивалях в прошлом году, и до этого видела его фильм «Down Escalation» про город, помню даже, как он на «завтраке с режиссерами» в Анси, он приносил и разворачивал свои огромные картины. Но вот тогда я как-то его не очень выделила, обратила внимание только на стильную графику, а в новом контексте это медленное напряженное вглядывание в обычные предметы (главным образом в чайный пакетик, падающий в стакан) — прямо завораживало. И, конечно, очень работало то, что ощущался увеличенный масштаб его живописи, когда самые простые предметы, вроде стакана, кажутся почти страшными, занимая всю панораму взгляда.

Надо сказать, что одна из вещей, которая поражает в работах экспериментаторов — это интерес к самым неожиданным предметам и фактурам, используемым совершенно непривычно. Например, в этой программе был фильм Further Radical, снятый Stefano Canapa из Франции, где режиссер работал с тонкими ломтиками черной редьки, которые он использовал в работе с пленкой, принтером и т.д., а получившиеся кадры оказывались похожи на старые фотоэксперименты.

Еще в этой программе было два удивительных фильма, которые можно считать нарративными: Wood Child and Hidden Forest Mother британского режиссера Stephen Irwin — диковатая история с кошмарным сюжетом и веселенькими персонажами про охотника, которые убивает все живое, но убитый им и тут же оживший «лесной ребенок» переносит злодея в некий иной радужный мир, где мужчина внезапно становится матерью многочисленных детей. Впрочем, для тех, кто помнит предыдущие фильмы Ирвина — «The Black Dog's Progress», «Moxie» и «The obvious child», где он тоже играл с миленькими героями, сюжетной жестью и как бы испорченным изображением, — это не станет сюрпризом.

Фильм, видимо входящий в «природную» серию Steckbrief Natur – Folge 1 – Der Waldkauz (The Tawny Owl) режиссера из Германии Aleksandar Radan — это пародия на документальные фильмы о животных, где трехмерные виды природы и животных взламываются парадоксальными деталями (вроде киоска и опустевшего дома, стоящего посреди острова, которые мы так же исследуем, как местные леса и их обитателей). И внезапными протуберанцами фантастики (киоск оказывается порталом в другой мир, в котором стада оленей танцуют вокруг крокодила).

Программа традиционно заканчивалась клипом. Тут японский режиссер Akihiko Taniguchi в клипе Gum–んoon поместил в гиперреалистическую среду мультяшных персонажей самого разного толка, которых потом стал соединять в причудливых монстров.

Надо сказать, в Q&A Акихико тоже сделал видео, в котором трехмерная модель его самого отвечала на вопросы в таких же реалистических интерьерах. Вопросы и ответы, как я уже писала в начале, стали отдельным челенджем для режиссеров, любопытно было увидеть, как каждый из них выкрутился из этой скучной задачи. Разумеется, были те, кто отвечал, серьезно глядя в экран. Но были и те, кто превращал свой голос в механический и запускал его на фоне радикального видео, кто-то, рассказывая, показывал оживший коллаж из героев старых кинофильмов или шевелящейся креветки, кто-то вместо себя показывал движение звуковой кривой, кто-то помещал себя в виртуальный пейзаж или включал в кадр за своей спиной абсурдные детали, кто-то проматывал на большой скорости часть ответа, превращая его в писк или забавлялся, отвечая на вопросы, выглядывая через щелку двери. И, конечно, я с восхищением наблюдала за нашей клоунской парой Свирских, которые, усевшись всей семьей с котом перед экраном, валяли дурака на полную катушку.

Кроме основного конкурса, хочу сказать еще про несколько фильмов. Во-первых, на Vienna shorts был конкурс музыкальных видео, в котором было два австрийских клипа с анимацией. Снятый Anna Kohlweis Electrocardiographs – Ceschi & Factor Chandelier - добавлял с помощью рисованной анимации энергии и разнообразия уныло сидящему рэперу Чеши.

А у Fabian Schädler, сделавшего клип для электронной композиции Oh Humån Creåtures, Born To SoårÅloft – JEÅNNE, индустриальная съемка поразительным образом превращается в абстрактное видео.

И последнее. В традиционном показе ретроспектив мастеров мне было интересно посмотреть на фильмы Томаса Ренольднера, заслуженного радикала, который был отборщиком программы, а в прошлом году внезапно заново стал любимцем мировых фестивалей с экспериментальным и в то же время полным юмора фильмом «Я не знаю что». На самом деле, как и большинство кинавангардистов, Ренольднера нельзя отнести к какому-то определенному виду кино, хотя последний его фильм интерпретируется именно как анимация. Но обычно он больше работает с самим способом съемки (вроде зеркал), монтажем, мультиэкраном, записью звука и т.д., чем с покадровым изображением. В ретроспективе Томаса был десяток фильмов, самым ранним из которых лет сорок и в одном из них даже появился он сам, двадцатилетний. А больше всего меня тронул документальный фильм, снятый лет пять назад, под выразительным названием Fuck the Cancer! И все время картины было отдано тому, что Томас, лечившийся в это время от рака, находясь в разных ситуациях, отражающих этапы его борьбы с болезнью, говорил в камеру эти слова. Один раз даже вместе с женой и дочерью. И болезнь ушла.