Главные хиты профессиональной программы я уже видела, а из оставшихся самым эффектным мне показался «Овцы, волк и чашка чаю» («Sheep, wolf and a cap of tea») режиссерки из Франции Марион Лакур (Marion Lacourt), фильм про дремотные детские видения, ребенка, засыпающего с фонариком под одеялом в окружении волшебных картин, выплывающих из надвигающегося сна. Мне повезло, что именно этот фильм я видела на показе в кинотеатре, на большом экране, где так хорошо смотрелась его богатая графика и зачаровывающие густые композиции, развивающиеся в медитатативном сонном ритме.

Не могу опять не упомянуть отличный, полный парадоксов «Конфуз» («Awkward») Наты Метлух (Nata Metlukh) из США, которая, мне кажется, очень быстро развивается как режиссер. Коротенькое кино, коллекционирующее реальные и выдуманные неловкости в нашей социальной жизни, уже лежит в сети целиком.

Нехитрую, но милую сентиментальную историю «Знаки» («Signs») сочинил швейцарец Дастин Риз (Dustin Rees), несколько лет назад мне нравился его фильм «Граница» про невезучего пограничника. С теми же простыми кругленькими героями он строит сюжет о семейной паре, которая живет в противофазе: муж работает ночью, а жена днем, и они видят друг друга только спящими. Так что муж, чинящий световые вывески и знаки, не сразу замечает простые бытовые знаки, показывающие, что жизнь жены почему-то изменилась и она уже не уходит с утра.

Еще один впечатляющий фильм программы — «Чадо» («Chado») режиссерки из Великбритании Доминики Харрисон (Dominica Harrison). Такое русское название связано с тем, что сама Доминика из России и в этом фильме вспоминает свое дачное взросление и жаркое лето. Тут сюжет рифмуется с другим сюжетом о детской ревности «И вот медведь», только здесь чадо ревнует мать к любовнице, но так же хочет ее смерти и придумывает страшную месть с помощью ядовитого клеща. В фильме запоминающиеся персонажи (все ходят голышом, возможно из-за жаркого лета, но у мамы с ребенком какие-то необычные головные уборы) и вообще интересная графика, где 2D, как рассказывает Доминика, соединяется с печатью на ризографе и в некоторых сценах картинка как бы расплывается, двоится, создавая ощущение галлюцинации или сна. Доминика участвовала в четвертой встрече с участниками зарубежного конкурса на ютьюб-канале БФМ, так что можно послушать, что она рассказывает о своем фильме сама.

В зарубежном конкурсе была и еще одна российская режиссерка, теперь живущая в Израиле, Наташа Рысс, тяготеющая к экспериментальным формам, и ее у клипа «Comte» для группы Alphabets Heaven целых четыре страны в титрах: Великобритания, Израиль, Канада и Словения. Тут тоже придуман очень интересный ход: свою перекладку-коллаж из обрезков журналов (Наташа это делает не в первый раз) она построила по образцу фильмов-нуар, буквально повторяя композицию классических кадров. Наташа тоже была на встрече с участниками зарубежного конкурса, и интересно об этом рассказывала.

Я люблю кино, сделанное «на коленке», для радости, в лучших фильмах эта радость чувствуется так же, как дух импровизации и спонтанность. Конкурсный фильм «Злые собаки» («Angry Dogs») британец Шон Кларк (Shaun Clark) снял именно так и даже сам озвучил всех собак, так что кино это, в котором, в сущности, ничего не происходит, пленяет именно бесхитростностью удовольствия, владеющего автором.

Еще одно остроумно и обаятельно придуманное кино — «Пищевая цепь» («Food Chain») режиссера из Германии Матиаса Деншеля (Matthias Daenschel), который рассказывает, что сделал этот фильм летом за две недели вместе с сыновьями-подростками «на семейном воркшопе». Рядом с арендованной дачей была мастерская, из которой можно было брать всякие инструменты и детали — их и взялись оживлять совершенно спонтанно. Здесь самое симпатичное — идея предметного фильма, где роль живности среди природы исполняют корявые существа из всякого железного мусора, причем каждое из существ безусловно узнается и при этом сразу видно из каких предметов и инструментов оно состоит. Идея разыграть откровенно неживое, как живое, совсем не нова, но всегда выглядит остроумно. Вот этот фильм целиком:

Еще одна кукольная шутка — «Кондоминиум» («Condo») британского режиссера Тревора Харди (Trevor Hardy) — есть в сети целиком. По его поводу можно только вспомнить старый анекдот, в котором с утра из окна дворнику кричат: «Помедленнее, вы весь квартал с ритма сбиваете!»

Пожалуй, из профессиональных фильмов могу назвать еще две хорошие шутки: «Ведьма» («Old Hag») французского режиссерского дуэта Николя Бьянко-Леврен и Жюли Рамбовиль (Nicolas Bianco-Levrin, Julie Rembauville), где герой-подкаблучник, мечтая извести ненавистную тещу, тайно поехал к колдуну, практикующему вуду, да сам и попал в свой капкан.

И их же минутная бескровная версия «Красной шапочки» - «Осторожно, волки!» («Beware the Wolf!»).

Кадры из фильма «Осторожно, волки!», реж. Николя Бьянко-Леврен и Жюли Рамбовиль

Теперь о студенческом кино в зарубежном конкурсе.

Одним из самых впечатляющих для меня был фильм «Клубничная конфета» («Strawberry Candy»), снятая китаянкой Ньанже Ли (Nianze Li) как диплом в Токийском университете искусств. Через миленькие нарядные карандашные рисунки и вроде бы безмятежную болтовню маленькой девочки, рассказывающей о том, что она любит, а что нет, мы узнаем о семейном насилии над ребенком, которое она не осознает, но очень боится. Конечно, это кино производит такое впечатление и из-за самой темы, но сделано оно вполне внятно. Кстати, три года назад был очень сильный турецкий фильм «Плохая девочка» («Wicked girl») режиссера Айса Картала (Ayce Kartal), он для меня входил в топ 2017-го года и теперь есть целиком в сети. Этот фильм тоже о сексуальном насилии над ребенком, которое девочка пытается вытеснить из памяти. Но там шла речь о преступниках, а тут — о регулярном насилии в семье, что совсем страшно. Надо сказать, в последнее время историй о домашнем насилии в анимации становится все больше, многие из них касаются личного опыта (не «Клубничная конфета», в основе которой, как пишут, лежит исследование), и когда мы через искусство начинаем понимать, насколько это частая вещь, становится жутко.

В студенческой программе этого года было еще одно кино, связанное с тяжелой обстановкой в семье — «Обломки» («Broken things») Панни Дюлай (Panni Gyulai) из венгерской киношколы MOME, но оно было не очень внятным, хотя было ясно, что тяжесть ситуации связана с отцом. Панни на встрече с режиссерами рассказывала, что эта история из ее личного тяжелого детского опыта и что работа над фильмом очень ей помогла пережить травму. Любопытно, кстати, что российские студенты пока не вытаскивают из шкафов скелеты и не очень частые фильмы о проблемах в семье скорее касаются взросления, которое всегда болезненно. В этом году в российском конкурсе был выразительный фильм студентки СПбГИКиТ Дарьи Мельниковой «Я — рыба» о девушке-подростке, воспринимающей мать как монстра из-за ее навязчивой заботы.

Кадры из фильма «Обломки», реж. Панни Дюлай

Продолжая семейную тему, хочу сказать, что сюжеты о старости и деменции продолжают быть популярны (это и понятно, проблема же никуда не делась) и в студенческом конкурсе был израильский фильм «Bube maises» режиссерки Ор Леви (Or Levy) на этот сюжет с простенькой историей о том, как в доме престарелых старушку, помнящую только детство и папу, шлющего ей открытки со всего света, дочь пытается порадовать такими же открытками якобы от папы, которые превращают ее мать в ребенка. Это кино очень симпатично использует саму идею открыток в композиции кадра и еще меня порадовало, что оно снято в хайфской Wizo academy, не самой известной киношколе Израиля.

Еще фильм про отношения, который меня тронул — «Во главе» («Ahead») режиссерки Ала Нуну Лешинска (Ala Nunu Leszynska), как я понимаю, польского происхождения, но снявшей это кино на первом курсе британского RCA. Это история про двух любящих героев, живущих вместе, но у одного из них нет головы, отчего он зависим и требует постоянной заботы. Очень понятная метафора каких-то ментальных или психических проблем. Особенно это наглядно в тот момент, когда безголовый герой, ненадолго оставленный один, чувствует, что весь мир вокруг враждебен, пугается, теряется и в ужасе убегает из дома.

Другое любопытное израильское кино, очень многодельное для студенческой работы, снято в самой известной киношколе страны — Бецалель. Кукольный «Субъект» («Subject») пары режиссеров Ренен Адар и Неты Зайдель (Renen Adar, Neta Zaidel) рассказывает об исследовательнице, пытающейся где-то в пустыне с высоты своей цивилизованности приручить и обучить странное существо, но ее самомнение предсказуемо терпит крах. Очень актуальное кино, работающее с обострившимися сегодня спорами о последствиях колонизации.

И еще, кстати, был один фильм, изумивший меня объемом работы — «Возвращение» («Return») аргентинского студента Джонатана Дельгадо Эррера (Jonathan Delgado Herrera). Он снял бессловесную кукольную историю о немолодом человеке, работающем в супермаркете и давно не общающемся со своим стариком-отцом. Кино это снято совершенно как игровое — с длинными паузами, тягучей атмосферой, сумрачным светом и очень подробным обыденным миром. Вообще латиноамериканские куклы часто поражают воображение, но это кино сделано как будто в европейской кинотрадиции.

Кадры из фильма «Возвращение», реж. Джонатана Дельгадо Эррера

Расскажу немного о смешных фильмах: их всегда ждут и, слава богу, они тоже были. Во-первых, крошечная шутка «Между Сциллой и Харибдой» («Between Scylla and Charybdis»), весело (не буду рассказывать, как) трактующая этот античный сюжет. Ее сняли Павел Алексасин и Ника Зиновева (Pavel Alexasin, Nika Zinoveva), после академии в Екатеринбурге поехавшие на магистерскую программу в чешский город Злин.

Кадры из фильма «Между Сциллой и Харибдой», реж. Павел Алексасин, Ника Зиновева

Фильм австрийского студента Александра Гратцера (Alexander Gratzer) «Яблочное пюре» («Applesauce») с прекрасным абсурдистским меланхолическим юмором, где философствующие антропоморфные птицы рассуждают о том, как хорошо быть белым медведем, а пара медведей, сидя в креслах, думает о птичьей судьбе, я вижу уже не впервые, но каждый раз радуюсь. И вообще надеюсь на этого режиссера, жду от него нестандартных фильмов в будущем.

Неожиданно длинный (больше 20 минут, но скоро втягиваешься) фильм американского ученика Прийта Пярна в Эстонской академии художеств Одена Линкольн-Вогель (Auden Lincoln-Vogel) «Зорг 2» («Zorg 2») — смешная и немного сентиментальная история об инопланетянине, увидевшем свою копию в земном фантастическом фильме и отправившемся на землю, чтобы сниматься в кино. Но в местной обыденности он никому не интересен.

Шутка (в некотором смысле «ниже пояса») «Внутренние дела» («Internal affairs») немецкого студента Давида Зика (David Sick), нарисованная в кукольного вида компьютерном 3D, использует ходовой сегодня прием показа того, что человеком движет, превращая его органы в персонажей. Тут у парня, решившего познакомиться с девушкой в баре, идет большой бой между сердцем (которое за) и мозгом (который против) и в тот момент, когда к сердцу присоединяются запылавшие гениталии, и без того обалдевший герой падает без чувств.

Кадры из фильма «Внутренние дела», реж. Давид Зик

И еще одна 3D шутка французских студентов «Порох» («Gunpowder») (Роман Фор, Натанаэль Перрон, Леа Детрен, Бенуа Де Жейе д'Орт, Пэй-Хсуань Линь, Анн-Лиз Кубяк / Romane Faure, Nathanael Perron, Léa Detrain, Benoît de Geyer d'Orth, Pei-Hsuan Lin, Anne-Lise Kubiak), об английском джентльмене, отправившемся в экзотическую страну за чаем, запомнилась мне одной прелестной деталью. Герой, вышвырнутый драконом восвояси, летит последовательно через все предыдущие эпизоды и даже через заглавные титры, которые разбивает, прежде чем упасть в свое лондонское кресло.

Еще несколько фильмов оставляю здесь для памяти, поскольку это документальная анимация. Прежде всего «Будь со мной» («Bear With Me») Дафны Авадиш (Daphna Awadish), за которой я слежу с тех пор, как она заканчивала Бецалель. Тогда она на диплом сняла анимадок «Перелетные птицы» где разговаривала с эмигрантами о том, как они себя чувствуют в чужой стране. В тот момент она поехала за границу на стажировку и, видимо, чувствовала себя не очень комфортно. Теперь она со своим парнем живет и учится в Голландии и тема чужбины, видимо, не отпускает: ее новый фильм о тех, кто решился сменить страну, последовав за тем, кого любит, и это в первую очередь ее собственная история. Дафна снова использует свою технологию живописи поверх обработанного видео и здесь реализует буквально игру слов в названии: ее герои становятся медведями.

Фильм из академии Бецалель (в Израиле очень любят доканимацию) «Семейное древо» («Gen Tree») режиссерской троицы Ронни Шалев, Алон Шараби и Ход Адлер (Ronni Shalev, Alon Sharabi, Hod Adler) использует фрагменты интервью с детьми и родителями, где они пытаются объяснить, в чем состоит взаимное непонимание (в основном препятствием видятся гаджеты и интернет). А визуально это выглядит, как дерево, на котором сидят дети со своими гаджетами, а родители пытаются докричаться до них с земли и балконов.

И фильм «Странный» («Strange») британца Кэмерона Карра (Cameron Carr), рассказывающий о том, каково жить ему с диагнозом «аутизм». Обаяние этого фильма (а Кэмерон участвовал в первой встрече с режиссерами зарубежного конкурса БФМ) в том, что режиссер рассказывает о себе с простодушной открытостью: о том, как он в детстве не говорил, а общался картинками, о том, как трудно ему находиться в людных шумных местах и он носит наушники (отчего все думают, что он слушает музыку), как важно ему иметь друзей. В самом фильме он и рисует, и использует фотографии, но главное тут — именно разговор от первого лица, неизбежно отсылающий к знаменитому фильму «А — это аутизм» и восхищающий тем, что его герой сам режиссер.

Кадры из фильма «Странный», реж. Кэмерон Карр

Теперь пора переходить к рассказу о спецпрограммах, но пока прервемся, сделаю это в последнем фестивальном блоге.